Из "Догвилля".
Грейс. Тогда в чем дело? И что же, что же тебе такое во мне не понравилось?
Босс. Слово, которое ты произнесла и которое привело меня в ярость. Ты назвала меня высокомерным.
Грейс. Ты возомнил себя Богом. Я считаю, что это высокомерие, папа.
Босс. Но именно это мне не нравится и в тебе. Это ты у нас высокомерная.
Грейс. И для этого ты сюда и приехал? (С горькой усмешкой.) Я не выношу людям вердикты, папа. А ты…
Босс. Ты не выносишь людям вердикты, потому что ты им симпатизируешь. Заброшенному ребенку и убийце, который вполне может оказаться невиновным, так? Во всем виноваты обстоятельства. По-твоему, насильники и убийцы сами могут быть жертвами. А я, я называю их псами. И если они готовы жрать собственную отрыжку, остановить их можно лишь плетью.
Грейс. Но псы не могут пойти против своей природы. Почему же мы не должны их прощать?
Босс. Псов можно обучить многим полезным вещам. Но лишь при одном условии. Если не прощать их каждый раз, когда природа берет в них верх.
Грейс (после паузы). Значит, я высокомерна. Высокомерна, потому чо я прощаю людей?
Босс. Бог ты мой! Неужели ты не чувствуешь, как снисходительно ты об этом говоришь? У тебя есть предубеждение…
Грейс. Нет…
Босс. …что никто – послушай меня – никто не может достичь столь высокого уровня нравственности, которого достигла ты. Поэтому ты и оправдываешь других людей. Трудно представить себе большее высокомерие. Ты, моя дочь, моя дорогая дочь, ты прощаешь других, оправдывая их тем, чем никогда не стала бы оправдывать свои собственные поступки.
Грейс. А почему я не должна быть милосердной? Почему?
Босс. Нет, нет, нет. Ты должна быть милосердной, когда для милосердия есть время. Но вместе с тем ты не должна отступать от своих собственных моральных принципов. Ради них. Ради них. Они заслуживают за свои прегрешения те же наказания, что ты заслуживаешь за свои.
Грейс. Они люди.
Босс. Нет, нет, нет. Разве каждый человек не должен отвечать за свои поступки? Конечно, должен. Но ты не даешь им такой возможности. И это чрезвычайное высокомерие. (…)