двадцать восьмое января две тысячи десятого, сегодня умер дж д сэлинджер
мне немного грустно - конечно, корниш в штате нью-гемпшир - это очень далеко
но знать, что он жив и по-прежнему отсиживается где-то в тишине, думает, пишет, может быть, в стол, выходит на крыльцо - покурить, там, или на закат посмотреть, или что там ему было видно в корнише, штат нью-гемпшир, так вот, знать это было как-то успокоительно и надёжно
и удивительно осознавать, что холден, на которого я периодически так желаю быть похожей, холден остался! мёрзнущий в парке, слабовольно пререкающийся с лифтёром, презрительно разглядывающий пижонов в школе, сочувствующий девицам, которые так быстро теряют разум, стоит их пару раз поцеловать, холден, невысокий, хмурый, уверенный в том, что деньги - это ужасное зло, что мир взрослых полон липы и холден, рассказывающей фиби и всему миру, о том, что ничего бы ему так не хотелось, как не дать упасть в пропасть беззаботно бегающим по ржаному полю детям - этот по-прежнему молод, хмур, весь, я думаю, в прыщах и ищет неподдельность
по крайней мере, пнуть в бессилии стул, отвернуться в сторону за переполненным столом в накуренном клубе, плотно закрыть за собой дверь, сказать всё, что ты думаешь, не лицемерить и, главное, быть искренней - это же всегда можно. внутренний х.к. согласно, но несколько хмуро кивает - холодно, чего уж там
"Anyway, I keep picturing all these little kids playing some game in this big field of rye and all. Thousands of little kids, and nobody's around - nobody big, I mean - except me. And I'm standing on the edge of some crazy cliff. What I have to do, I have to catch everybody if they start to go over the cliff - I mean if they're running and they don't look where they're going I have to come out from somewhere and catch them. That's all I do all day. I'd just be the catcher in the rye and all. I know it's crazy, but that's the only thing I'd really like to be."