из ресниц

сиял месяц,

сеял страх

грозный эйрик,

луны лба,

словно луки,

лили в нас

луч колючий



"песнь об аринбьёррне", скальды

мне ваших рук приснились пальцы,

белее света, тоньше крика,

они во сне держали пяльцы

и вышивали части лика:

глаза, ресницы, нос и скулы..

жару. песок, повозки, мулы.

я был тогда простой погонщик,

мы шли, спустившись с корабля.

закрылись двери, и вагончик

бежал-бежал через поля



taedium vitae

спасибо%)

бп сегодня очень красивый был

с клыком на шее, - моргансы %)

leave no man behind

а у меня сегодня день ангела%)

ужасно не хочется говорить вслух

сил открыть рот нет никаких, как если бы шла по пустыне много-много дней

понятно, в общем-то, что не шла, но рот открывать всё равно неохота

невесенне идиотское настроение молчать и всякие неизбывные грусти по неясному

мысли в голове ползают, как гусеницы в середине летнего дня по пыльной дороге: меееедленно, меееедленно, меееедленно; иду домой поздно и думаю только о том, что сейчас бы только подняться наверх и будет синяя с белым, как старая банка из-под сгущёнки, чашка, и горячий сладкий чай, и так страшно хочется чая - кружек пять, не меньше, что сводит горло и скорее, скорее - всё равно, только чаю и заползти бы куда-нибудь и сидеть, глядя в потолок, и чай - всёооо

можно даже не где-нибудь, а на краю ванной - только без чая, а то неудобно

вообще-то, я думаю, этот край ванной - это моё Место Силы, кастанеда был бы доволен

тянет он к себе неумолимо, и стоит мне только на него сесть, как я тут же совершенно превращаюсь в какой-то овощ - только сижу там, обхватив себя руками, и сижу, и сижу - ужас, ужас

дон карлос, забери меня отсюда? %)

ходили гулять с тайрой - пешком по пречистенке, немножко вдоль кольца, потом до бульвара, потом

и все эти три-четыре часа: а что он сказал? да, а она? и что, поссорились? а расскажи мне про? ой, как вы, а расскажи про? ужас, ужас - сто восемьдесят три минуты про всех кого можно и нельзя

а ты не знаешь n, а ты видела ..? пропущенные главы из книги "между-нами-девачками"

если это такая весна начинается, страшно подумать, в кого я мутирую к лету

судя по "ой, а что он сказал?" - в нечто платиноволосое, эфемерное и сверкающее очами, перламутровыми ногтями и кофтой с люрексом; до эфемерного, конечно, придётся долго мутировать, но темпами "ой, а...?" к лету точно доберусь - ужас, ужас

потом зато дошли до антикварного, перебирали фотографии в коробках - и ничего там прекрасного не было, а теперь осталось и того меньше, потому что фотографию самойлучшейдевушкинасвете я уже оттуда забрала - нашла её почти в самом начале разглядываний и перебираний, и после ничего интересного уже не было, и смотреть ни на кого другого не хотелось, потому что на углу стола лежала её фотография. и вот я перелистывала все эти фотографии в коробке и тихо постукивала ногой шведскую песню про моряка, потому что смотреть остальных было очень нетерпеливо, и тайра всё спрашивала, мне что, надоело, мы уже пойдём? почему-то это не получается объяснить - что на углу стола лежит её фотография и смотреть, значит, больше не на что; не знаю, собственно говоря, чем она меня так трогает - эта странная девушка из непонятного времени - с одной стороны, она немного похожа на одну девушку, которая мне страх как не нравится, и я у неё явно тоже не в пятёрке лучших, но с другой стороны, у неё жутко странный взгляд, который трогает неимоверно, я не знаю, куда она смотрит и о чём думает - ждёт кого-то, вспоминает, обдумывает; у неё круглое лицо, влажные волосы и прямой пробор, а из-под пряди волос выглядывает мочка левого уха - и эта мочка левого уха, которая выглядывала у неё сто лет назад каким-то незнакомым днём, когда её снимали в фотоателье на красный прудах дом девять - ужас, как оно меня волнует, это её ухо

превед!%)

днём всё думала, как же хочется погоду хочется потарапливать: кеды, кеды! скорее, скорее уже

допоторапливалась - кеды, кеды! - горло хрипит, шипит, булькает и никаких человеческих звуков воспроизводить не собирается - шарф, свитер, носки, и никаких кедыкеды!, фу



%хххххх

давайте поиграем

восемнадцать цитат - не из песен, а из книжек

за вами автор, произведение и забыть про поисковики %)





угадать:

1. собственно говоря... %)))1. Собственно говоря, я довольно часто ездил в Сити или Уэст-Энд, и теперешнее путешествие мало чем отличалось от прежних - разве что пересадка вызвала более острое, чем обычно, ощущение перемены. Оно возникает, когда выходишь на "Ноттинг-хилл-гейт" и едешь на эскалаторе вверх, с Центральной линии на Кольцевую. Дальнейший маршрут для меня уже не столь привычен, и потому нужна бывает легкая адаптация; по пути от "Эджуэр-роуд" и "Грейт-Портленд-стрит" к старому центру города я начинаю сильнее чувствовать свою обезличенность. Всякий раз, когда закрываются автоматические двери, я словно еще глубже погружаюсь в забвение - или это забытье? Даже пассажиры меняют облик, другой кажется сама атмосфера вагона: растет общая угнетенность, а иногда и подспудный страх.

акройд, "дом доктора ди" - яничка %)



2. - О, - сказала Летиция, - он говорит как джентльмен. Ты должен испытать на нем свое стихотворение, Виллоуби. И Эдгару показалось, что она весьма гордится своим правом не называть его сэром Виллоуби. В том, что она не была ему женой, Эдгар не сомневался. Одежда на ней была очень бедная, вся в заплатах, а он был разряжен как франт.

Сэр Виллоуби сказал скучающим тоном:

- Очень хорошо. Просвещать должны просвещенные, не так ли? А? Думаю, неплохо сказано, а, что?

Все это время Кроссджей очень тупым ножом чистил яблоко, которое извлек из кармана, и мягко, добродушно ворчал.

- Итак, приступим, - сказал сэр Виллоуби и, как актер, принял торжественную позу:



Двух Элиотов я знавал,

Их Томасом и Джорджем звали,

Еще в пеленках, я читал,

Они талантливо писали.

Один из них, мои друзья,

Был женщина, а не мужчина,

Но кто был кем? Не знаю. Я

Прекрасно различаю вина,

И лица в лодке на реке,

И карты (знаю всю колоду),

И даже тучки вдалеке,

Что предвещают непогоду;

Мгновенно отличаю я

Орангутанга от мартышки,

И борова от соловья,

И торт с вареньем от коврижки,

Лишь Элиотов - о позор! -

Не различаю до сих пор.

тайра угадала бёрджесса, а бёрджесс угадал "долгий путь к чаепитию"



3. Ничего больше не обсуждая, бывший астронавт и любитель подводного плавания вернулись в пещеру и при свете дрожащих фонариков стали решать, какие части Ноева скелета умыкнуть из Восточной Турции. Завязалась незримая борьба между благочестием, соображениями удобства и алчностью. Наконец они выбрали маленькую косточку от левой руки и шейный позвонок, который выпал со своего места и закатился за правую лопатку. Джимми взял кусочек пальца, а Спайк - отвалившийся позвонок. Они сошлись на том, что лететь домой вместе было бы безумием.



4. Резкий ветер задул июль, как свечу, и над землей повисло свинцовое августовское небо. Бесконечно хлестал мелкий колючий дождь вздуваясь при порывах ветра темной серой волной. Купальни на пляжах Борнмута обращали свои слепые деревянные лица к зелено-серому пенистому морю, а оно с яростью кидалось на береговой бетонный вал. Чайки в смятении улетали в глубь берега и потом с жалобными стонами носились по городу на своих упругих крыльях. Такая погода специально рассчитана на то, чтобы изводить людей.



5. Я решил сделать вот что: притвориться глухонемым. Тогда не надо будет ни с кем заводить всякие ненужные глупые разговоры. Если кто-нибудь захочет со мной поговорить, ему

придется писать на бумажке и показывать мне. Им это так в конце концов

осточертеет, что я на всю жизнь избавлюсь от разговоров. Все будут

считать, что я несчастный глухонемой дурачок, и оставят меня в покое. Я

буду заправлять их дурацкие машины, получать за это жалованье и потом

построю себе на скопленные деньги хижину и буду там жить до конца жизни.

Хижина будет стоять на опушке леса - только не в самой чаще, я люблю,

чтобы солнце светило на меня во все лопатки. Готовить еду я буду сам, а

позже, когда мне захочется жениться, я, может быть, встречу какую-нибудь

красивую глухонемую девушку, и мы поженимся. Она будет жить со мной в

хижине, а если захочет что-нибудь сказать - пусть тоже пишет на бумажке.

Если пойдут дети, мы их от всех спрячем. Купим много книжек и сами выучим

их читать и писать.

et угадала "над пропастью во ржи"



6. Все идет путем, говорили они благоговейно, и в глазах их плясали

плотоядные огоньки. Когда твой знакомый становится героем такой

драматической истории, испытываешь разом и жалость и возбуждение. Но мы-то

остались в живых и, позвякивая колокольцами, катили вдаль под бездонным

небом сквозь желтеющие поля цветущей горчицы, и колючие агавы, мельтеша

перед глазами, складывались в узоры - прямые линии превращались в углы, углы

в ромбы, потом в обратном порядке, - и так километр за километром они

тянулись вдаль, вплоть до давящей громады гор.



7. Брат купил очень хорошую "тарелку", тяжелую и устойчивую в полете. Порой мне кажется, что я могу забросить ее как угодно далеко.

Вот я бросаю.

Вот мой брат ловит.

Вот бросает мой брат.

Я ловлю.

Несколько минут назад один из нас закинул "тарелку" куда-то в кусты.

Брат страшно увлечен. Он бежит во весь опор.

Он подпрыгивает и изворачивается, чтобы поймать "летающую тарелку".

Его азарт передается и мне.

Я думаю, что никогда не перестану играть с такими вещами, которые можно бросать.

Мне кажется, я верю в очищение души через игры и веселье.

тайра и ortein угадали "наивно.супер", ортэйн пришла к финишу с опозданием на две секунды, серебро



8. К. прибыл поздно вечером. Деревня тонула в глубоком снегу. Замковой

горы не было видно. Туман и тьма закрывали ее, и огромный Замок не давал о

себе знать ни малейшим проблеском света. Долго стоял К. на деревянном мосту,

который вел с проезжей дороги в Деревню, и смотрел в кажущуюся пустоту.

страшно начинатанная хайджек угадала "замок" кафки



9. Он закричал. Под конец, когда он падал навзничь и мы на секунду увидели его опрокинутое лицо, перед тем как его погребли под собой белые костюмы, он не сдержал крика.

В нем был страх затравленного зверя, ненависть, бессилие и вызов - и если ты когда-нибудь гнался за енотом, пумой, рысью, ты слышал этот последний крик загнанного на дерево, подстреленного и падающего вниз животного, когда на него уже набрасываются собаки и ему ни до чего нет

дела, кроме себя и своей смерти.

kwa., "над кукушкиным гнездом" - кизи



10. Приподняв серебряную лампу, они наклоняются, долго, пристально смотрят на нас. Долго стоят рядом. Налетает ветер; вздрагивает пламя свечи. Лучи лунного света пугливо скользят по полу, по стене и, скрестившись, падают на склоненные лица; они в глубокой задумчивости; вглядываясь в спящих, два призрака ищут притаившуюся радость. "Тут, тут, тут", - ликует сердце дома. "Как давно..." - вздыхает он. "Снова ты нашел меня". - "Здесь мы спали, - шепчет она, - читали в саду;

смеялись и рассыпали яблоки на чердаке. Здесь наше сокровище..." Свет лампы касается моих век.



11. Ральф наконец-то понял и выдохнул всей грудью. И сразу раковина отозвалась. Густой, резкий гул поплыл под пальмами, хлынул сквозь лесные пущи и эхом откатился от розового гранита горы. Птицы тучами взмыли с деревьев, в кустах пищала и разбегалась какая-то живность.

Ральф отнял раковину от губ.

- Вот это да!

Собственный голос показался ему шепотом после оглушающих звуков рога.

Он приложил его к губам, набрал в легкие побольше воздуха и дунул опять.

Загудела та же нота, но Ральф поднатужился, и нота взобралась октавой выше и стала уже пронзительным, надсадным ревом. Хрюша что-то кричал, лицо у него сияло, сверкали очки. Вопили птицы, разбегались зверюшки. Потом у Ральфа перехватило дух, звук сорвался, упал на октаву ниже, вот он споткнулся, ухнул и, прошуршав по воздуху, замер.

Рог умолк - немой, сверкающий бивень; лицо у Ральфа потемнело от натуги, а остров звенел от птичьего гомона, от криков эха.

- Его жуть как далеко слыхать.

это угадала ТАЙРА!!!!!

%)))))



12. - Скажу по памяти, - продолжал священник: - "Приходят от начальника синагоги и говорят: дочь твоя умерла, что еще утруждаешь Учителя? Но Иисус, услышав сии слова, тотчас говорит начальнику синагоги: не бойся, только веруй... Приходит в дом и видит смятение, и плачущих и вопиющих громко. И, вошед, говорит им: что смущаетесь и плачете? Девица не умерла, но спит..."

Лори все так же улыбалась нежной, загадочной улыбкой; Эндрью пристально глядел на священника и на нее.

- "И взяв девицу за руку, - продолжал Энгус Педди, - говорит ей: "талифа куми", что значит "девица, тебе говорю, встань". И девица тотчас встала и начала ходить".

- Не понимаю, - хрипло сказал Эндрью.

- Она не умерла, она заснула, - сказала Лори.

"томасина" гэллико by эс-тайран, хотя и не Про Кошку



13. Но время от времени меня тревожит еще одно - вы это, конечно, и сами наблюдали. То и дело незнакомые люди вглядываются в вас и кричат: "Где мы с вами могли встречаться?" И когда отвечаешь, что вы нигде не встречались, их лица тускнеют. Знаете, что не дает мне покоя - может, эти люди были в каком-то своем Другом Месте и встретили там меня, как я встретил жителей Блэкли и, конечно. Полу. Это ведь ужасно, если мы все встречаемся в каком-нибудь Другом Месте, а потом не можем никому ничего объяснить. Боже мой! Посмотрите-ка на часы! Мне ведь завтра утром ехать в Нортумберленд - я слыхал, там есть место... может быть, это Оно, кто знает?



14. Татьяна пела величественно. Во время торжеств по случаю сноса чердака она вышла на середину только что оставшейся без потолка комнаты второго этажа, закинула голову и запела. Она смотрела на небо, на ее округлом лице сияла улыбка, такая легкая, как огромное счастье, ее крупное тело рождало песню. Может быть, скептикам это покажется преувеличением, но мы точно знали, что благодаря Татьяниной песне над нашим домом без крыши роем собираются звезды.

горан петрович, "атлас неба" - яничка%)



15. Прошло шесть месяцев. Стояла белая зима с жестокою тишиной безоблачных морозов, плотным, скрипучим снегом, розовым инеем на деревьях, бледно-изумрудным небом, шапками дыма над трубами, клубами пара из мгновенно раскрытых дверей, свежими, словно укушенными лицами людей и хлопотливым бегом продрогших лошадок. Январский день уже приближался к концу; вечерний

холод еще сильнее стискивал недвижимый воздух, и быстро гасла кровавая заря.

после долгих раздумий тайра признала авторство "отцов и детей" за тургеневым



16. Я уже начинаю забывать про дом с мезонином, и лишь изредка, когда пишу или читаю, вдруг ни с того, ни с сего припомнится мне то зеленый огонь в окне, то звук моих шагов, раздававшихся в поле ночью, когда я, влюбленный, возвращался домой и потирал руки от холода. А еще реже, в минуты, когда меня томит одиночество и мне грустно, я вспоминаю смутно, и мало-помалу мне почему-то начинает казаться, что обо мне тоже вспоминают, меня ждут и что мы встретимся...

Мисюсь, где ты?

мисюсь, я на здесь.

тайра, правильно%)



17. Через пятьдесят минут провезли Герасима Николаевича мимо театра по его желанию, и Демьян Кузьмич рассказывал потом, что видел, как тот поднял руку и благословил театр, а потом машина ушла на Белорусско-Балтийский вокзал.

булгаков, "театральный роан" - janice -)



18. - Как фамилия того русского писателя, о котором ты все время трындишь, - ну, который еще пихал газеты себе в ботинки и ходил в цилиндре, которой вытащил из мусорного ведра? - Это была карикатура на то, что я рассказывал Реми о Достоевском. - А-а, всё, вспомнил... этот... Достиоффски. У человека с такой рожей, как у нашего управляющего, может быть только одна фамилия -- Достиоффски. -- Единственная незапертая дверь, которую он обнаружил, принадлежала Достиоффски. Тот спал, когда услышал, как кто-то балуется с его дверной ручкой. Он подскочил к двери как был, в пижаме - и выглядел от этого вдвойне уродливей.

керуак, "в дороге" by страшно начинатанная хайджек