думаю о том, что я такого прекрасного успела наизменять в себе с того момента,
как закончила школу - в смысле, не закончила, а просто смылась оттуда
ну, то есть не то чтобы я там недоучилась, доучилась - у меня был Экстернат
но из своей главной, первой и единственной, я сбежала
классе в 9, кажется - это было вечность и ещё десяток лет назад
недавно дн сказал, что машатихонова (машатихонова - это моя одноклассница
с самого, самого начала; у нас были три маши в классе - я, маша шкляева и машатихонова)
так вот, эта третья маша вышла замуш и в марте у неё будет ребёнок
март, кстати, это уже, так что я не знаю, может, у неё уже есть ребёнок
машетихоновой столько же, конечно, сколько и мне, то есть восемнадцать
вообще-то, если подумать, это ж дофига много. алькоголь, к слову сказать, уже разрешается
замуш вот, как видите, можно. а я ничего, что было то и осталось, что выросло то выросло
мама папа извинити. как в любимом анектоде кумирянули, як невдобно вышло - ну или как там
кофе гадко остыл, детские работы проверены не все и те, что проверены без оценок, я сижу над этим всем, в своей комнате и с ужасом, каким-то сладким замиранием, с которым смотрят новости про серийных убийц и не могут оторваться, с этой средневекой любовью к мертвечине, сижу и понимаю, что ничего не изменилось во мне - я посадила, конечно, дерево, я целую аллею насажала, человечество, ты всё видело, я их при тебе поливаю, можно сказать - и я всё такая же, как тогда в школе, которая на перемене играет с дн в геймбой, хохочет с дн над всеми окружающими без разбору, читает, яростно нелюбит человечество с пылкостью тринадцатилетнего трудного подростка и та же, которую просто трясёт и выворачивает от всего, что только на первый взгляд кажется неправдой и фальшью, без права на ошибку или на разобраться ваще-то
и всё так же нечеловески прекрасным мне кажется вообще ЭТО ВСЁ, как первый раз глаза открыть - не каждый день, понятно, но с этим живётся вообще, потому что никогда не знаешь где накрывает - морозное дыхание утром, капля горячего шоколада на мгновенье замирает на твоих губах, испанский, мосты из рук строить с фомой, папе выбирать карандаши, тайра выбирает слова на "к" и я чувствую, что там ещё много; выслушивать всю эту ерундень которую ты несёшь поздно вечером, и которую я, правда сказать, не против полусонно выслушивать, ворота усадьбы на никитской - не суть, много
и я ещё жду, когда закончится этот период когда мгновенно рраз зажигаешься и можешь потом вообще всё сжигать - и обвинять, и спорить, и отстаивать, и, главное, каждый раз с таким чувством, что на это не на жизнь, а на смерть, что это же Принципы, что это же я, что это же Правда, и раздражаешься, закипаешь и можешь наговорить гадостей, злобных слов, в глаза, в лоб, напрямую, обругать всех, обвинить, а потом в свой угол и обессиленно сползать по стене от сознания, что ты всё-таки чё-то не то сделала дарагая да? или даже этого не понять, а просто оттого, что чё то никто не спешит с тобой дальше дружить и делить жевачками и чипсами или чем они там всегда тогда делились - чипсами, эстрелла со сметаной, рифлённыее, и что б я это забыла когда-то, хаха
меня убивает то, что они смогли так много - эти люди, которые были моими одноклассниками
они ушли куда-то дико далеко от того, чем они были, когда мы проходили все вместе эти кошмарные, ужасные, ненавистные, чёртовы уравнения с двумя неизвестными, которые я никогда, никогда, никогда не могла решать, когда мы на уроках трудах лепили из семечек какие-то клинические аппликации, которые, я подозреваю, назывались Детское Творчество, засуньте себе его куда-нибудь, пожалуйста, в рот например, ничего другого я так и не научилась говорить вслух, или когда мы все ходили на ритмику, а я Не Стала, и вообще сколько мы всего делали вместе - теперь они учатся в мгимо, на отделении пиара, например, бегают на переменах курить на заледеневшее крыльцо - и это им взросло, увлекательно и приятно.
tasters` choice, как говорит моя банка кофе. tasters` choice