Недавно меня занесло в Пушкинский, проверить, что там есть Латрека. Проверила, конечно. Но до этого стояла и разглядывала Синьяка. Мирно любуюсь его деревцем, как вдруг, откуда ни возьмись, появляется странная дама и, наклонив голову на набок, у меня спрашивает: "Ну? И кто он был?"

Я перевожу удивлённо-восхищённый взгляд с "Сосны в Сан-Тропезе" на Странную Даму, а та выжидающе-недовольно смотрит на меня. "Ой, - подумала я. - А ведь у неё сейчас шея сломается" (у Странной Дамы на самом деле была невероятно сухонькая и тонкая шея). Но тут же пришла в себя и обронила первое, что пришло мне в голову: "Коммунист") Не то чтобы мои познания относительно социальных убеждений Синьяка её восхитили. Странная Дама, как ни странно, была возмущена и заявила, что прежде всего, Синьяк был художником. Меня терзало желание наивно протянуть "Ах вы про эээто", но я успела пробормотать, что тогда, вероятно, она хочет услышать от меня направление, в котором он работал?) "Да-да, деточка, направление", - снисходительно ответили мне, и я накрепко задумалась. Сказать, что он был импрессионистом? Ерунда, разве что совсем ранние вещи. Неоимпрессионист? Вроде Писсаро и Сера? Вот оно! И ведь он следовал той идее Сера про то, что цвета нужно раскладывать на их составные части! "Ура, - говорю. - Он был неоимпрессионист!" Странная Дама на меня благосклонно кивнула с грацией королевы и выдала что-то в духе "Умница, деточка". От угла с Синьяком и Странной Дамой я поспешила скорей в угол с Матиссом. Разглядываю какой-то мрачный натюрморт и, по всей видимости вслух, думаю, что это его самые неудачные ранние работы. И что вы думаете? Из-под земли опять возникает Странная Дама и бормочет мне в самое ухо: "Там *указывает сухим перстом с кольцом, тяжелее её самой раз в пять, на аннотацию к картине* всё написано!" Спасибо, - говорю. - Прочту непременно." Дама кивнула и растворилась во времени *).