Самые лучшие стихотворения, ей-богу,

они не про измены мужьям, не про измены женам,

они напоминают списки вещей в дорогу,

необходимых, красивых и разрешенных.



Обычно они про осень, про белые печи,

про то, как строят дома, как взбивают масло.

Они так редко о том, как все могло быть прекрасно,

они скорее о том, что не должно быть и речи.





--





Осень, и я иду с бутылкой тархуна

по улице Вальтера Ульбрихта, где холодный ветер

в пластиковой бутылке гудит так громко,

что редкий прохожий не шепчется за моей спиной,

не говорит про меня, что это идет-гудет

зеленый шум.



--



Я вышла подышать во двор

в спортивной дедушкиной кофте

и слышу тихий разговор

соседок, положивших локти

на подоконники, одна —

соседка сверху, тетя Рая,

и я не знаю, кто другая,

но между ними дождь идет.



--



В жизни бы не узнала, в чем смысл маникюра,

если бы не открыла почтовый ящик,

это ведь так красиво: синее с красным,

а если пришло письмо - красное с белым.



В жизни бы не узнала в чем смысл маникюра,

если б не мыла сиреневую посуду,

если бы не читала зеленую книгу,

если бы бросала серую трубку.



В жизни бы не узнала в чем смысл маникюра,

если б сейчас не гладила твою светлую голову,

если бы не увидела, как исчезают

и опять появляются в свежей сухой соломе

10 земляничных ягод.



+++---



Встретилась с другом в кафе

и он пригрозил мне адом,

сказал что и здесь, на Земле

и потом,

когда

попаду на небо.



Нi нi нi

менi

взагалi

всього цього не треба.

Не треба менi нiякого "аду".

Краще дайте менi шоколаду.

Краще дайте менi мармуляду



И ТЫСЯЧУ ПОРЦИЙ МОРОЖЕНОГО!



--



Впервые наш сын

дал о себе знать

в ту минуту когда

Зинедин Зидан

ударил головой Матерацци.



Вот и есть во мне самое основное.

Зеленеет поле футбольное.

Предлежание головное.

Положение продольное.



---



Оставишь меня ночевать,

выдашь красную майку

с номером двадцать три,

за окном будет много снега.



Я закричу через стену:

а знаешь в Москве

раньше ходили красные

и желтые двадцать третьи трамваи.



Ты закричишь через стену:

Анечка, двадцать три -

это Майкл Джордан!



Ах, значит, сегодня я Майкл,

Майкл В Снегу Засыпай,

Майкл Красная майка,

Майкл Московский трамвай.

---



Из берегов выходит лето,

и Солнце вновь пустило корни.

Я сдачу с утренней газеты

бросаю в утреннее море.



Летает солнечная стружка,

к вокзалу, тонущему в астрах,

бежит английская старушка,

не завершив анлийский завтрак.



Мне тоже нужен этот поезд.

Но я пока пакую вещи.

Шесть фунтов в сумочку на пояс,

Шесть фантиков в рюкзак заплечный.



За две минуты до отбытья

я нахожу себя в вагоне.

А ты еще успел бы выпить

полчашки кофе на перроне