На улице снегопад, метель в лицо, ветер и полный шторм, а я без шапки иду по заснеженному тротуару на историю, но думаю не про восстание Хмельницкого и вовсе не про московское или нарышкинское барокко, а про то, что дворники все куда-то подевались, что всем такая погода не нравится, а мне напротив, очень, что все в последнее время в дневниках пишут длинные и отчаянные посты про любовь - что её нет, что они не могут никого полюбить, что они в неё не верят, и что со временем она тает, а я им улыбаюсь, этим постам и думаю, что пора бы говорить про что-нибудь другое и не делать в шестнадцать лет вид, что ты прожжённый циник и разочарованный в жизни одинокий волк, что даже на литературе, обсуждая Куприна, все сбиваются на эту тему, и девицы что-то вопят и спорят с мальчиками, потому что они-то знают, что она со временем именно тает и превращается в привычку, а когда я имела неосторожность обронить, что им пока только шестнадцать, Саша оборачивается и роняет мне презрительное "из моего опыта общения с мужчинами..", на которое я хохочу и долго не могу перестать, а Джульетта улыбается мне профилем - чуточку приподнимает уголок губ и я понимаю, что ей тоже забавно, я думаю про то, что сейчас делает Даня, вспоминаю про то, как вчера он прочитал с кислым лицом начало их книжки Коэльо, а потом помолчал и задумчиво заявил, что так ему и чувствуется, что Коэльо это всё откуда-то списал, я думаю, про новый номер художественной галереи, в котором будет самая большая красота на свете - "Рождение Венеры" Ботичелли, что было бы просто невыносимо прекрасно когда-нибудь посмотреть на неё в о Флоренции, что.. Я иду через короткий сквер около метро, передо мной тонкая вытоптанная тропинка, а справа и слева нетронутое полотно снега, вокруг зима и холодно, но я не мерзну, не думаю про Австралию и не вспоминаю про ненаписанные письма. Потом, когда я уже спустилась по лестнице, ветер со снегом вдруг с новой силой принимается кидать в лицо колкие белые шарики и ледяные крошки - мне кажется, он при это заливисто хохочет. Я замечаю перед собой кого-то широкоплечего и прячусь за ним, и стараюсь идти по его следам, чтобы струя ветра разбивалась о него, а мне доставались лишь отголоски. От этой хитрости мне становится безумно весело и смешно, сначала я улыбаюсь, а потом смеюсь в шарф, уже покрывшийся ледяной коркой.



Я пришла домой и мне позвонил Даня. Он говорит, что со следующей недели будут опять занятия, чтобы потом cae сдавать - это advanced. Я вздыхаю и прошу дать мне подумать пять минут, а потом кладу трубку. Размышляю.

Мне казалось, что прежде чем заниматься собирались подождать результатов фсии, а тут Даня заявляет, что звонила ольгавладимна и занятия в следующую субботу. Спасибо, а меня не могли бы спросить? Я вот думаю, что не очень хочу опять там заниматься. Непонятно, что мне светит за фсии. Непонятно, зачем я буду ходить туда, раз в экзамене фсии у меня всё равно ошибки были. Мне хочется попроявлять самостоятельность и самой готовиться к эдвансд, чтобы ошибки были на моей совести и чтобы я проверяла свой уровень и то, как я сумела подготовиться, а не то, как меня сумели научить. Когда занимались на тех курсах было ощущение, что просто ходишь туда по субботам и делаешь к ним задание, а подготовки к экзамену никакой в общем не чувствовалось. К тому же, мне не нравится, что, прозанимавшись там столько времени, я отнюдь не блеснула на фсии. Это были ошибки, которые я бы сделала и без этих занятий, а занятия стоили столько, что я бы должна была написать без единой помарки. Кароче, я буду делать вид, что я большая и умная %)